История усадьбы
Начала строиться одновременно с закладкой Вознесенской церкви в 1794–1795 гг., но завершена к 1824 г. В строительстве принимал участие архитектор М.П. Малахов, однако первоначальный автор неизвестен. В середине XIX века при усадьбе разбит сад.
Первоначально земельным участком владел губернский секретарь С.А. Исаков. В 1794 г. он приступил к строительству каменного дома, но в 1795 г. умер. Имение приобрел купец Л. И. Расторгуев, который к 1814 г. воздвиг два дома, в том числе один флигель в два этажа с бельведером и оранжерей. В 1820 г. в усадьбе были встроены еще два флигеля.
В 1823 г. усадьба отошла зятю Расторгуева П. Я. Харитонову и стала быстро расширяться. Харитонов скупил прилегающие участки, разбил «английский сад» с парковыми сооружениями. По другим данным, после 1808 г. пустырь был примежеван к дому Расторгуевым. После 1824 г. флигели были соединены одноэтажными переходами. К 1836 г. выполнены украшения фасадов. Легенды сообщают о подвалах, где томились мятежники с заводов, о целой сети подземелий, расходящихся от дома во все стороны. После высылки в 1837 г. Харитонова, по указу Императора в Кексгольм за зверское обращение с рабочими усадьба опустела, затем некоторые помещения сдавались под квартиры и конторы.
В годы революции здесь размещался отряд Красной гвардии, работал Урало-Сибирский коммунистический университет. В ноябре-декабре 1917 г. в здании дворца проходили заседания первого областного съезда Социалистического союза рабочей молодежи Урала, в честь этого события площадь перед дворцом названа Комсомольской.
В 1924 г. в парке перед входом во дворец произошел провал и открылся тоннель. В 1960-е гг., при очистке пруда, открылось отверстие с ходом на 20 м в склоне северо-западного берега. Эти события подтвердили легенды о подземных ходах под усадьбой.
В 1935–1937 гг. здание было капитально отремонтировано и передано Дворцу пионеров и школьников (ныне Дворец детского и юношеского творчества). Летом 2000 г. усадьбу попытались передать для резиденции полномочного представителя Президента РФ в УрФО П. М. Латышева, однако под давлением общественности, усадьба передана не была. Взамен для представителей Президента был построен отдельный дворец.
Архитектура
Усадьба — типичный образец городских усадеб первой трети XIX в. в стиле классицизма. Композиция ее асимметрична, угловое положение главного дома придает ей представительный вид с городских улиц. Харитоновский парк при усадьбе расположен позади дома, имеет искусственное озеро с ротондой на острове. Некоторые лиственницы и липы в нижней части парка имеют возраст более 200 лет и являются самыми старыми деревьями в городе.
Легенды
Усадьба окружена множеством легенд. В подземелье Расторгуев устроил молельни для староверов, которым в то время запрещалось проводить богослужения. К ним он сам тайно принадлежал, хранил в доме старообрядческие книги и иконы. Десятки раскольников приходили по ночам в дом Расторгуева. Если к дому приближались посторонние, то купец предупреждал своих гостей, и они уходили из подземелья через потайной выход в глухом месте. По версии уральского писателя К. В. Боголюбова, автор первоначального проекта отыскался в Тобольской каторге. Расторгуев обещал устроить ему досрочное освобождение после окончания работ, но обещания своего не выполнил, узник был вновь водворен в Тобольск и там повесился. Это обстоятельство, по словам потомков Расторгуева, послужило причиной многих несчастий. В народе распространено мнение, что дочь Расторгуева из-за неразделенной любви утопилась в парковом пруду. Широко известны легенды и о подземных ходах дома Расторгуевых. Говорят, что один из них ведет к парковому пруду, а другой — в винный погребок. Но в 1930-х гг. они были замурованы.
«Приваловские миллионы»
Усадьба изображена в романе Д. Н. Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы» как родовое гнездо уральских миллионщиков. За образом деда Привалова П. М. Гуляева очевидно стоит образ Л. И. Расторгуева.
«— Так-то лучше будет, — весело заговорила Марья Степановна; ответ Привалова ей очень понравился. — Ты старины-то не забывай, — наставительно продолжала она по дороге в столовую. — Кто у тебя отцы-то были... а? Ведь столпы были по древлему благочестию. Новшеств этих и знать не хотели, а прожили век не хуже других. А дедушку твоего взять, Павла Михайлыча Гуляева? Он часто говаривал, что лучше в одной рубашке останется, а с бритоусами да табашниками из одной чашки есть не будет. Вон какой дом-то выстроил тебе: пятьдесят лет простоял и еще двести простоит. Этаких людей больше и на свете не осталось. Так, мелочь разная».
«Харитоновское золото»
В 1905 г. Екатеринбург проездом посетил А. Н. Толстой, тогда еще студент. Усадьба Харитоновых стала местом действия одного из ранних рассказов писателя «Харитоновское золото».
«Рассказывают, что от Харитоновского дома в Екатеринбурге до озерка в городском саду (на озере по зимам каток) проделан еще в древнее время подземный ход.
Начинается он в подвале Харитоновского дома и завален дровами. Если дрова раскидать, откроется люк с кольцом, за которым двадцать ступеней ведут под землю к длинному коридору с наклоном и поворотом под озеро.
Коридор выложен кирпичами, покрытыми плесенью. Вдоль стен чугунные держала для факелов, и в конце железная с двумя засовами дверь,
За дверью же в подземелье сто лет назад жили, прикованные цепью, люди, чеканя для Харитонова золотую монету из собственных боярина рудников.
Неизвестно, кто осмеливался проникать туда, и, пожалуй, врут в городе, рассказывая, что в подземелье висит шкелетина на ржавых цепях, сторожа хозяйское золото. Кто ее видел?»
«25-го июля 1918 года»
Николай Никитин — один из писателей, входящих в 1920-е гг. в ленинградскую группу «Серапионовы братья», в рассказах о гражданской войне на Урале противопоставил Харитоновский дом дому инженера Ипатьева, который стоял на месте нынешнего Храма-на-Крови и в котором расстреляли Николая II и его семью.
В рассказе «25-го июля 1918 года» колчаковцы входят в отставленный красными город. Последние, кто обороняется, это матросы, засевшие в Харитоновском доме. По красному Харитоновскому дому начинает стрелять пулемет из белого особняка Ипатьева. И матросов начисто сметают, как бы мстя за пролитую ранее царскую кровь. «Матросов ловили в этажах, в тайничках, в антресолях. Некоторые из них судорожно забились в подвалы, может быть, разыскивая там тот самый подземный ход, о котором говорили поверья. Земля не пустила — и они кончили с собой, вставляя дуло винтовки в рот и нажимая на курок ногой. И стало в этом доме, построенном на народном поте, костях и крови, еще больше смерти и крови. Один из матросов, спасаясь, побежал по саду. И когда кинулись за ним солдаты — ушел в пруд — за сад. В пруду было мелко, но его не нашли. И шарташские бабы, двести лет торгующие малиной из старого кержацкого села Шарташей за городом, говорили потом на базаре: — „Матрос на ход наскочил... в воде“...».
«Семь фунтов брамсельного ветра»
История о том, как горожане отстояли Дворец детского и юношеского творчества, находящийся в усадьбе Харитоновых, не позволив сделать в нем резиденцию полномочного представителя Президента РФ в УрФО П.И. Латышева, отражена в романе В. Крапивина «Семь фунтов брамсельного ветра»
«— А что такое ППЦ?
— Ну, темнота... Не „что“, а „кто“! „Полномочный представитель центра“. Из Москвы прислали чиновника, милицейского генерала, будет здесь главным. В столице недовольны, что у губернаторов стало слишком много власти, вот и рассылают по стране таких представителей, чтобы наблюдали и руководили. Укрепляли „стержень централизованной власти“... Ты правда, что ли, не в курсе?
— А при чем Дворец?
— Да пойми же ты! Губернатор где располагается? В ре-зи-ден-ции! В бывшем роскошном доме миллионера Кунгурова, в памятнике старины. А его московский начальник разве захочет сидеть в обычном кабинете? Ему тоже резиденция нужна, да получше губернаторской, чтобы не потерять имидж. Вот и приглядели для него наш Дворец.
— Совсем офонарели, да? Выгонять тыщу ребят ради одного генерала!
— Во-первых, не тыщу, а почти две. А во вторых, ради не одного генерала, а со свитой. Знаешь, сколько у него будет заместителей! А у тех — свои заместители, референты, секретари, курьеры. Охрана... А дворцовские кружки, говорят, растолкают по разным клубам. Ну, их-то, может, и растолкают, а такие коллективы, как наш — куда? Театральный, оркестровый... В субботу все ребята и взрослые работники Дворца хотят пикеты устроить на площади. С плакатами.
— Лючка, я тоже пойду!
— Пойдем.
— И я, — облизав вилку, сказал Лоська».
Источники
Википедия
